Если дошло дело до таких сложных терминов как сепарация, может с этими процессами у вас трудности и проблемы? С проблемами сепарации – в терапию к психологу.
Процесс сепарации ребенка от родителей это именно процесс, в котором можно отметить стадии, которые соответствуют так называемым возрастным кризисам. Причем кризисом называют что-то заметное и скачкообразное, то, что сегодня еще не было кризисом, через неделю может быть замечено, как что-то новое и неотвратимое, как существенные изменения.
Сам термин “сепарация от родителей” вроде бы обладает ясным смыслом и значением, это отделение, обособление к самостоятельности. Проблемы, с которыми обращаются к психологу или приходят в терапию, часто связаны с проблемами сепарации. Как же она происходит-то, и может ли происходить “правильно”?
Первый этап, который всем видно как выход из слияния, когда рождается человек. А если вспомнить биологию, то самый первый этап – зарождение организма, ведь эмбрион, который растет в матке, уже отдельный, другой организм, он хоть и внутри, но уже не в слиянии.
Рождение и перерезание пуповины приводит к началу самостоятельного дыхания. Это существенный кризис, когда организму нужно самостоятельно дышать, поддерживать температуру своего тела и получать энергию от питания.
Фрагмент картины Дали – «рождение человека».
Второй этап приписывают возрасту примерно в 1 год, следующий – возрастному кризису 3 лет. Более отчетливо периоды сепарации изложены у Маргарет Малер, ссылка в конце статьи. Но периоды это условность, потому что отражают общие наблюдения, которые могут не соответствовать любому частному случаю, и хочется обратить внимание к феноменам сепарации, а не к возрастным рамкам периодов.
Если вы родитель, вы можете заметить феномены сепарации, что-то новое и самостоятельное. И поддержать, и ограничить ребенка в каких-то достижениях.
Так, ребенок может встать на ноги и пойти в 8 месяцев, а потом вернуться к ползанию, опять. А потом опять встать и ходить самостоятельно. Предположу, что важно замечать эти феномены самостоятельности, а не учить ходить специально, подменяя собственную мотивацию ребенка.
Поддерживая феномены самостоятельности, можно предположить, что сепарация – это процесс, которым движет какая-то сила, заключенная в организме и психике ребенка, и за этой силой стоят реальные потребности в познании мира, в собственном развитии, даже в питании.
При этом отдельной потребности в самостоятельности, вроде бы, нет. Поэтому сепарация – сложное явление, её феномены цикличны, и ребенок, проявляя самостоятельность, неизбежно возвращается к родителю, за поддержкой, принятием, за любовью. Ведь опыт самостоятельности может быть болезненным, как падение, или пугающим, как встреча с ранее неизвестными и даже враждебными объектами.
На следующем этапе сепарации ребенок попадает в детские коллективы – в детсад и школу. В эти периоды наступает настоящая отдельность бытия, физическая отдельность от родителя.
В каждодневном поведении ребенка, наверное, вы сможете заметить периоды отдаления-сближения, потребности в близости к родителю – и “уйди из моей комнаты”. А родитель-то не понимает, как это – уйти из комнаты!
Можно ли “сделать сепарацию”
Мне хотелось написать статью о том, что сепарация – это не то, что делает родитель, что он может сделать, это не акт физического отделения, отталкивания, а некий процесс, в котором участвует родитель, в нем есть стадии и цикличность, может, имеет смысл говорить о диалектике сепарации, раз уж происходит цикличное отделение-возвращение. И о том, что субъектом сепарации предстаёт сам ребенок, его потребности ведут к отделению и возвращению, а родитель этот процесс поддерживает, находясь в связи с ним, в контакте.
В совместном бытии на этапе пубертата возникают более серьезные противоречия, и у подростка накапливается злость и сила для самостоятельности. Это период длительный, от 12 до 17-21 лет. Причем в различных семьях по-разному, и какой-либо четкой временной границы нет.
Особый знак – “первые заработанные деньги” – когда у ребенка появляется первый заработок – может быть поддержан родителем, а может быть наоборот, обесценен – ведь вряд ли ребенок заработает больше родителя.
В подростковом возрасте продолжают формироваться интересы ребенка и исследуются предложенные родителями или средой возможности. Между его интересами и этими предложениями могут быть несоответствия, возникают конфликты.
Ребенок, становясь взрослым, получает возможность самостоятельно жить, получать доход, кем-то стать и работать, действуя в своих интересах.
Проблемы с сепарацией у взрослого человека происходят из-за того, что какие-то этапы не произошли правильно в младенчестве, в детстве и юности. Может, какие-то моменты в этой статье помогут вам сфокусироваться на этом. Но важный момент – сепарация – это процесс как минимум двух людей, самостоятельно “делать сепарацию” или правильнее, переживать ее, сепарироваться, невозможно. Для этого психотерапия и нужна.
Проблемная сепарация
В нормальном развитии психики в нормальной среде стремление к отдельности выступает как особая потребность, как устройство психики, соответствующая строению тела – у каждого одна голова, трудно быть двухголовым и двутелым, когда одна голова – лучше.
О том, что “есть проблемы с сепарацией” мы узнаем по ощущениям и переживаниям тревоги, разной степени, если близкого человека нет рядом. Ее так и называют сепарационной тревогой и связанными с нею переживаниями. Эти переживания, на самом деле, составляют и наполняют огромный пласт культуры – утрата любимого, потеря родителя, или ребенка, это не только миллион песен и стихов, это и проблемы сепарации.
По-моему, возможны два подхода,
- поиск уравнивающего сепарационную тревогу возбуждения от интереса к жизни, и
- разворачивание ретрофлексированной (завернутой внутрь) агрессивности, направленной на поиск объекта, который был утрачен.
То есть, сепарационная тревога уравнивается возбуждением от интереса к жизни, так и преодолевается. В норме справляться с сепарационной тревогой и не нужно – она в равновесии с влечением к миру.
Из своего опыта и опыта работы я могу сказать, что основная проблема сепарации – трудность выйти из слияния. Сохранение слиянного способа от одного объекта к другому, так, например, душные, тесные слиянческие отношения в родительской семье с гиперопёкой, контролем (мама лучше знает, что нужно сыну), переходит к жизни в школьном коллективе, где уже новые люди поддерживают жизнь ребенка так, чтобы самостоятельности не было.
Так, молодой человек, находясь в тесной эмоциональной связи с мамой, вполне может организовать такую же жизнь с будущей женой. Это библейский способ организовать семью – одно целое, и сор из избы не выносят, внутренних функционирующих границ у мужа-жены нет, они – одно целое.
Другой тип проблем – разрывная, травматическая сепарация. Такой процесс, когда объект утрачивается частично или полностью, например, один из родителей или оба поочередно эмоционально отсутствуют, в те моменты сепарации, когда ребенку нужна поддержка, не могут или не умеют поддержать ребенка. Потом к этому добавляется развод в семье и физическое отдаление одного из родителей снова нагружает больное место в психике – и опять ребенку нужно справляться, вместо того, чтобы развиваться.
Полярности слияния, препятствующие сепарации
В отношениях с ребенком родитель может находиться в крайностях, или, по-нашему, в полярностях, которые приводят к проблемам сепарации
Полное слияние, родитель, обычно мама, проживает жизнь за ребёнка, вмешивается в его решения, корректирует потребности, постоянно контролирует. Цель благая – уберечь, не дать ошибиться, произойдет ужасное.
Полное отсутствие – разрыв. Либо ты подчиняешься, либо всё, сам, за помощью не приходи – не получишь – сам решил, сам и выкручивайся.
Внимание к терминам и феномены сепарации
Для того, чтобы работать мне как психологу, нет необходимости “делать сепарацию” клиенту, как будто в этом и состоит суть работы. Как будто психолог – это хирург, отделяющий какой-то орган, омертвевший, не нужный. Это не работает!
Достаточно часто, обращаясь к термину, который имеет скорее научное или литературное значение, психолог может не увидеть за термином реальные феномены и реальные потребности человека, чтобы проверить – вот сближение, вот отдаление, вот я поддерживаю эмоции и сейчас я в слиянии – а вот я отдаляюсь – такой эксперимент, а что с клиентом напротив?
Хочется в шутку или серьезно сказать, я бы не пользовался этим термином “сепарация” в общении с клиентом, и клиенту бы запретил это слово произносить! Многие знания приводят к печали, не являясь опытом, не только к печали, но и к трудностям обращения со своими проявлениями и потребностями.
То есть – близко к другому быть трудно, или болезненно, или удушливо, а далеко – тоже трудно или страшно, и в этом может быть проблема, а не в “сепарации”.
С сепарацией рука об руку идет индивидуация – так у психоаналитика Маргарет Малер, она принесла этот термин. Периоды сепарации, которые определяет Малер, более точны , но и более уязвимы, на мой взгляд, следовать правильнее феноменам развития, а не календарным месяцам. И часто обнаруживается, что есть “вложенные скобки” – в более старшем периоде возвращаются более ранние способы функционирования.
Индивидуация – образуется новая целостная личность. Если вы фокусируетесь на том, что образуется, что рождается, а не на отрезаемой или исчезающей связи или потере контроля, больше шансов реагировать иначе.
А рождается что-то другое, отличное от вас, может и не все, и не полностью понравится из того, что родилось, и это нормально.