Любое чувство или эмоцию можно описать феноменологически и теоретически. Первый подход исходит из телесных ощущений. Второй – из контекста, теорий психотерапий, обыденных знаний и словарных смыслов. Второй подход назовем – теория чувства.
Феноменология стыда
Стыд – это богатый феномен, поскольку состоит из множества телесных ощущений и также является не только эмоцией, но переживанием и чувством. Бывает ли состояние стыда, сложно сказать, длительное интенсивное переживание стыда сложно себе представить, поскольку в ощущении стыд связан с замиранием, остановкой, сжатием.
Феноменология стыда достаточно точно может определить это чувство через совокупность ощущений тела, через определенные аспекты поведения и общую ситуацию с ролями действующих лиц, диспозицию участников, и это всё доступно наблюдению. То есть, человек наблюдает свои ощущения и говорит о них. По совокупности этих ощущений я предположу, что человек стыдится, переживает стыд, мы действительно можем определить, что чувство именно стыд, а не какое-то другое. Так же и о себе, я наблюдаю свои ощущения, сравниваю их, и делаю вывод – мне стыдно! И об на сайте есть вполне себе феноменологическая статья о стыде, в разделе об эмоциях, словарь чувств и эмоций.
Другие подходы к чувству стыда содержат знания из психологических и терапевтических теорий, и я назову все это теорией чувства. Противопоставлять теорию и феноменологию чувства не стоит, поскольку без теоретизирования стыд так и стался бы набором ощущений, присущих определенному контексту, событию и диспозиции субъектов, которые в нём участвуют. Теоретически можно разобрать не только чувство стыда, но и другие эмоции и переживания. Так появляется возможность говорить о чувствах в терапии, и точнее дифференцировать, различать чувства, например, отличить стыд от вины. Феноменология чувств стыда и вины, то есть, совокупность ощущений, практически одинакова. А различия находятся в поле субъектов, в их диспозиции и в теоретическом знании.
Стыд – это трудное для переживания чувство, так как останавливает время, вычитает субъекта из среды, из общения, изолирует, и это именно теоретическая, а не феноменологическая фраза. Так как стыд связан с социальной средой, для его описания можно привлечь теорию психологического поля – и определить, какое поле соответствует чувству стыда, какой именно социальный контекст вызовет у индивида стыд.
При охваченности стыдом человек теряет часть дыхания, сжимается, речь затруднена, в общем – трудно. Поэтому может быть полезно теоретизирование, разворачивание описания стыда, но эти действия никак не относится к его феноменологии. К ней относятся феномены стыда, ощущения.
Стыд может вызывать и агрессию, в этом случае стыд проживается легче, но человек может разрушить, или других, или себя, физически разрушить – побить кого-то, покрушить предметы. Такой способ вряд ли приемлем, и как-то нужно говорить о стыде, начиная с ощущений тела, и, проходя различные стадии проживания этого чувства. Через поиск и разворачивание агрессивности в смысле – активности, продвижения, проходит путь терапии стыда. Вернее, терапии клиента, у кого стыд есть ключевой тормозящий фактор развития.
Что делать, если вы часто впадаете в чувство стыда и в ответ вызовам жизни ваша реакция чаще – замирание, а не борьба или бегство? В этом случае стоит предположить, что стыд и замирание – биологический эквивалент стыда – вот это ваша привычная реакция на вызовы среды, и это повод для работы в терапии. Да, по-моему, реакция замирания в ответ на значимую угрозу или вызов в лице соперника или неблагоприятной ситуации, опасной, непреодолимой ситуации, и есть биологический эквивалент стыда. И вроде, убегать тоже стыдно, но замирать как-то стыднее, в общем, да. Отсюда, из этого положения растут ноги у телесного подхода к терапии патологического стыда, стеснения, боязни выступлений и самопредъявления, социофобии, затворничества.
Культура отмены и стыд
В области стыда как социального феномена находится Cancell Culture – культура отмены, которая появилась в десятых годах 21-го века в западных обществах и означила наступление новой античности и нового средневековья. Стыдный поступок моментально подхватывается социальными сетями, причиняя ущерб и страх реального раскрытия, отвержения обществом аватаров. Именно культура отмены делает чувство стыда актуальным к исследованию.
Почему мы вспоминаем древние общества, античные и средневековые, только потому что в них исключение из города, изгнание не такого, каким следует быть, – самое серьезное наказание.
Интересно, что до этого западное общество описывают, как культуру вины, или греховности. Отмена же касается исключения из сообщества, бойкота – и это больше похоже на культуру стыда, свойственную восточным обществам, Китаю и Японии. Кстати сказать, в этих странах психологическая терапия не развита: человек воспитывается в культуре стыда и личность как таковая немыслима без общности. Поэтому достаточно быть таким же, как все – и нет проблем. Стыд – более серьезное по воздействию на психику и весь организм переживание, чем чувство вины, вину можно искупить, но стыд не подлежит искуплению. Стыд можно выдержать, пережить, прожить, но откупиться не получится, слишком цена высока.
Теория стыда
К теории в данном случае я бы отнес разные изыскания и положения самых разных знаний и терапевтических школ о динамике чувства, о его возможном способе возникновения, о том, какие у нас представления о стыде как о чувстве, и о социальном контексте стыда.
Стыд – это социальная эмоция, регулятор отношений. Говоря так, мы начинаем теоретизировать о стыде, и это описание уже не является феноменологическим, а описывает структуру психики, структуру социального поля, диспозицию персон или субличностей. Это может быть весьма полезно. Феноменология одинока, теории же могут быть разделены с другим. Субличность в данном описании – определенная область психики, отщепленная и функционирующая как подсистема с регуляторной функцией.
В терапии есть определенная цель – познание себя. Познавать себя только феноменологически, означает жить в мире ощущений, и не строить более сложных мыслительных конструкций. Это, как вы понимаете, почти невозможно, урезать свои мысли до червячка или даже инфузории. Так или иначе, мы будем пользоваться более обширным набором слов, чем словарь ощущений.
Для познания необходим язык. Многие, кто изучают себя, получают в этом процессе психологический «словарь дикаря», в котором есть слова “избавление, прорабатывать, мне созвучно, отзывается, и подобные им слова и словосочетания, популярно-психологический жаргон. Кто-то предполагает, что для решения психологической проблемы или задачи, словарь вообще не нужен: «Пусть психолог знает наперёд всё обо мне, и изучает мой язык, и что-то сделает, как-то исправит запятые в словах, а я уйду с решенной проблемой». Так не получить избавления и опыта в проживании чувств, только разовое решение одной проблемы, и то при условии, что психика в остальном сохранна и адаптивна.
Откуда берется стыд.
Для теории стыда будет полезно отметить, что стыд чувство негативное, нет от стыда радости. Хотя, можно поспорить с этим. Ведь радость есть после завершенного проживания стыда.
Происхождение стыда проще всего пояснить примером:
Ребенок может быть отвергнут или ограничен, наказан за какой-то стыдный поступок. Вот сидит малыш в манежике и ест свою какашку. Идиллия. Прибежавшая мама транслирует сложные чувства – удивление, отвращение, страх, может рассмеяться или растеряться. «Спокойной мамой» в таком случае останутся единицы. В результате воспитания к какашкам будет настойчиво применяться чувство отвращения мамы. И в условиях довербального воспитания у ребенка закрепится достаточно общий паттерн, интроект, – переживать стыд, если обкакался, испачкался. И переживать отвращение или страх, если контакт с грязью становится вероятен.
Упал в грязь, ударил в грязь лицом, замарался, чистые руки, пачкать о что-то руки или об кого-то, – вот ближайшие ассоциации с стыдом.
Но, допустим, случилось. Ребенку 5 лет, уже личность. Бегает на лугу с ромашками и клевером. И вдруг скользит, и вляпывается всем фасадом в коровью лепешку. Далее ситуация развивается. Есть вариант пойти в общество, чтобы помогли. Есть вариант самому попытаться отмыться, и замести следы. Если в момент падения рядом уже были другие люди, 5-тилетка определенно не останется незамеченным, и стыд развернётся неизбежно.
Описывая разворачивание переживания стыда, отмечу что пойти этот процесс может по-разному. Одни друзья застыдят, другие убегут, а если рядом взрослые, может и помогут. Всё это развернётся в разные способы проживания стыда. Вы и сами можете пофантазировать, какие.
Доктор Фрейд, например, мало исследовал чувство стыда, вероятно, ему было очень опасно приближаться к этой теме. А с другой стороны, ну какой стыд, если метод ассоциаций. Это же самый бесстыдный метод.
Стыду иногда противопоставляют достоинство как переживание. Это спорное утверждение, поскольку противоположные чувства могут быть поняты друг из друга, и в динамике одно может превратиться в другое, если чувство прожито. Но, по смыслу, стыд требует объекта, это объектное и обусловленное чувство. Безобъектным переживанием будет, скорее, переживание унижения. И достоинство является, вероятнее всего, чувством и переживанием, противоположным унижению. Стыд же чаще всего эмоция, чувство, переживанием его может сделать лишь опыт стыда, опыт проживания стыда.
Стыд как смерть
Стыд может быть воспитан, при этом согласно теории объектных отношений, маленький человек интроецирует внешнего стыдящего взрослого, встраивает в свою психику. Этот внутренний наблюдатель в дальнейшем будет предостерегать от падения в коровью лепешку и стоять рядом, поощрять, когда ребенок моет руки и лицо.
Все эти ситуации немного комичны и обыденны, чтобы образовать у человека чувство стыда, которое будет серьезно мешать жизни.
Мы обычно называем стыд социальным чувством. Чтобы стыд появился и развился, нужно предать огласке, выставить на позор. В этом смысле журналистика как третья власть, неразрывно идёт с понятием не только репутационных рисков, но и рисков психологических – проживание стыда, и страх потерять репутацию. Страх потерять репутацию и стыд раскрытия – это близкие феномены. Но тут стыд подобен смерти. Чувство настигает, когда человек раскрывается, становится уязвимым, и для раскрытия предъявляет себя. Но оказывается либо невидим, либо порицаем, в общем, не нужен – и тогда стыд настигает. В сути переживания стыда лежит страх отвержения, изгнания и последующей неминуемой смерти. Так, ребенок вынужден стать таким, каким хотят видеть его нарциссические родители. А если у него не получается, родители отвергают, и сбрасывают тем самым со скалы.
Заметьте, при описании теории стыда мы еще не привлекали категорию самооценки, а ведь для того, чтобы «признать скрипача негодным», как-то нужно послушать и оценить его выступление. Стыд действительно можно связать с самооценкой и проблемами с ней. Но понятие самооценки это искусственно сконструированный концепт, которого не было еще 150-200 лет назад. Самооценки не было, а стыд уже был.
В области теорий гештальта стыд очень похож на результат ретрофлексии. Вы разворачиваете себя вместе со своей энергией и агрессивно к миру, к человеку, а вас отвергают. Чем больше сил было инвестировано, тем сильнее вы разогнали поезд своей психики. Отвержение похоже на непреодолимое препятствие. Энергия, которая выделяется при столкновении поезда психики с этим препятствием губительна. В области психоанализа всё так же, но энергия это либидо. Такой вот болезненный удар, в самое либидо.
Какой стыд опасен?
Стыд инсталлируется в психике как страх отвержения. В общем, мама ведь не просто любовно обнимет засранца и отнесет в ванную помыть. Может кривить лицо в информативной гримасе отвращения, ругаться, отшлёпать, позвать отца, который будет в гневе, тоже в отвращении, орать, – и ребенок поймет – дело плохо, происходит что-то ужасное, «меня отвергают». Ребенок до 5-7 лет, а особенно до трёх лет, пока не образовалось сознание Я и речь, весьма уязвим и может переживать угрозу жизни в случае отвержения. Такой стыд переживается сильнее, как угроза существованию. Быть отверженным для ребенка, который еще не говорит сродни смерти.
Это по определению, один из признаков травматического события, если человек сталкивается с угрозой жизни. Если образуется психотравмирующее событие, а родитель не заметил, не обеспечил принятие и безопасность за период до ночи, оно запечатлевается в психике как очень устойчивый паттерн: вместо «так лучше не поступать, накажут» будет «такое делать опасно для жизни».
Итак, токсический стыд связан с травмой стыда, когда малый ребенок переживает риск отвержения, изгнания, лишения базовой безопасности, и впоследствии внутренний стыдитель или отвергатель развивается во взрослой психике сообразно периодам взросления.
По вышеописанным примерам, чувство стыда может быть самой различной интенсивности. От легкого стеснения, которое «лечится» даже без психолога, до серьезных ограничений, невозможности выступать, заявлять о себе, отстаивать свои убеждения и права.
Верхушкой развития стыда могут быть фобии, связанные с обществом. Кто бы мог подумать, что страх ездить в транспорте, на самом деле может происходить из стыда. Как пример, мама в нежном возрасте поволокла орущего в истерике тодлера по платформе, или, того хуже, убрала от себя мокрые от слёз липкие детские руки, не разрешила к себе прикасаться! Вы даже не будете знать причину фобии транспорта, а она будет скрываться в травме стыда.
Внутренний отвергатель
Понятие о внутренних фигурах выстроено в психоаналитическом подходе, это теория объектных отношений. В рамках этой теории структура личности по мере развития интроецирует значимые объекты – папу, маму, бабушку, может, дедушку – тех, кто принимал участие в нашей жизни. Они с нами навечно как инстанция, часть души. До теории объектных отношений инстанцией было суперэго, а потом супер-эго стало приобретать понятную структуру, как совокупность внутренних авторитетов, или субличностей.
Для переживания стыда необходим внутренний отвергатель, являющийся субличностью того, кто проживает стыд. Иногда в терапии клиент четко вспоминает, кто этим голосом говорит, например это его мать. Это путь терапии, когда ранее субличность не осознавалась и имела власть над клиентом, которая более не нужна, деструктивна, и вдруг за ней обнаруживается реальная фигура из прошлого, значимый взрослый. В сознании уже возможна работа – поспорить, проверить, нужна такая фигура или она в прежнем виде вредна и подлежит трансформации. Идея в трансформации состоит именно в изменении функций субличностей и вырастании себя впереди них всех. Но если субличность не выделяется, ничего страшного. Далеко не всегда голос стыдящего субъекта подлежит идентификации, да и не нужно это ни психологу, ни клиенту, знать, кто именно отвечает из близких родственников за его стыд. Стыдящая субличность может быть интегрирована без расшифровки.
Естественно, путь освобождении от стыда предложу пройти в присутствии постороннего, то есть, терапевта. Клиенту достаточно что-то сказать, заявить о себе, о своем желании, выполнить задание. Повторить вслед за терапевтом высказывание, на что имеешь право, или высказаться в пику стыдящему, поспорить с ним, если происхождение субличности установлено, случайно или намеренно.
В одном случае, стыдящая субличность будет индентифицирована, а область постыдного в поле психики будет осознана, исследована, и потому потеряет значимость. В другом случае, если у вас не получается соответствовать теории объектных отношений, могу предложить безопасные условия для проживания самого чувства стыд, и переживание разрешится. Этот способ желателен, потому что те, кто причинил травму стыда вполне могут быть живы-здоровы, и вряд ли вы захотите идентифицировать своих предков, чтобы им отомстить за тяжелое детство.
Проживание чувства стыда в его завершающем этапе, можно отнести к самым ярким и позитивным ассимиляциям. Ведь человек больше не боится быть отвергнутым, ему более не угрожает стыдящая субличность, ему можно то, что ранее было нельзя.
С уважением, ваш психолог © Власов Евгений