Набросок психологического поля зависимости или зависимого человека. Как именно устроена конфигурация психологического поля Курта Левина в случае зависимости?
Пересечение границ в поле зависимости. Зависимого часто обозначают внутри границ “хозяина”. Существует поглотивший субъект, который в значительной мере обслуживает функции границы поглощенного. В месте пересечения границ наблюдаются самые большие трения и искажения, приводящие к нарушению функции границ в этих местах. Зависящий не может быть полностью поглощен, часть функций он все же осуществляет самостоятельно. Часть жизненного пространства доступна “без посредника”. Процесс сепарации, так же как и процесс поглощения, “сепарация наоборот” всегда трудный и болезненный за счет наличия пересечения границ. Не смотря на то, что картинка абстрактна, она все же кое-что проясняет.
Чтобы понять о зависимости в полевой парадигме, начну я с простого, с определения.
Психологическая зависимость, аддикция, – это влечение к человеку, предмету, явлению или действию, влечение разной силы, от сильного до непреодолимого. С другой стороны, зависимость это патологическая потребность в чем-либо, навязчивое влечение с целью получить удовольствие.
С третьей стороны, зависимость это делегирование функций границы субъекту-«хозяину». Границы ребенка оказываются полностью (до родов) и частично – внутри границ матери. Зависимый субъект всегда кем-то поглощен и кто-то обеспечивает функции на большей или меньшей площади его границы. Чтобы отделить это понятие зависимости от медицинских трактовок, Фритц Перлз применял термин – “паразит”. Паразиты всегда внутри организма, хотя бы частично. В какой работе Перлз писал о паразитах, найти не могу. Слово паразит явно негативной коннотации, поэтому оставим радикализм Перлзу, а тезис зависимости, сепарации или поглощения обсудим ниже.
Второй характеристикой зависимости следует отличие нормы и патологии, ведь существует же зависимость от вкусной пищи или кислорода, и это влечение непреодолимо, но не патологично. Патологическое, – значит приносящее страдание, боль.
Суть страдания от зависимости состоит в том, что суррогат не обеспечивает настоящего удовлетворения, и человек увеличивает дозу этого суррогата. Это называется толерантность, устойчивость к дозе, и это важнейший признак зависимости. Эксперименты над крысами, которым вживили в мозг в зону удовольствия электрод, показали, что границы нет, и крыска забывает даже кушать – так приятно стимулировать эту зону удовольствия. Потом крыска погибает от голода. Чувство сытости и удовольствия от пищи не может конкурировать с прямым электрическим стимулом «прямо в мозг».
Причем доза – это не обязательно о веществе, игроман будет долго играть до истощения своих ресурсов, а сексоголик – бесконечно менять партнеров и стимулировать свою потенцию, пока она не иссякнет.
Третий признак зависимости – это искажение реальности. В рамках теории поля предположу, что проще говорить о валентности. В норме валентность отрицательна, при зависимости – положительна, это самая простая иллюстрация искажения. Искажается восприятие реальности – это значит в поле, которое мы можем назвать полем зависимости, нет каких-либо ориентиров кроме влечения к предмету зависимости и присвоения этому предмету положительной валентности ценой последующего или сопровождающегося страдания.
Но дело не только в зависимости от вещества. Зависимость это также потребность в другом субъекте для использования его поля и его границ вследствие недостаточной функциональности своего поля и своих границ.
Откуда приходит патологическая зависимость
При зависимом состоянии зависимый своей границей частично находится внутри поля субъекта-хозяина
Зависимость это естественное состояние организма, в своем развитии человек движется от зависимости к автономии, проходя длительный путь. То есть, зависимость – это изначально естественное состояние. Для удовлетворения своих потребностей ребенок пользуется полем и границами матери. Часто изображают границы ребенка внутри границ матери. Постепенно часть границ выходят “наружу” к среде.
На иллюстрации показана конфигурация поля зависимости. Часть потребностей удовлетворяются через 2 границы. Часть – нормальным способом, в этом есть ресурс, как выйти из зависимости – постепенно выходя из границ значимого и главного другого.
С другой стороны, можно предположить, что паттерн зависимости, вероятно, образуется на самых разных стадиях психического развития и чаще всего создается фрустрацией потребности. Затем в качестве объекта этой потребности предлагается что-то другое, суррогат. Образуется связь, которая «как бы» удовлетворяет потребность, обманывая организм.
Этот механизм, похожий на смещение, и при развитии человека формирование зависимости не является задачей этого механизма психики. Задача смещения – образование каких-либо более сложных цепочек действий, которые приводят к более сложному результату. Вместо непосредственного удовольствия, предлагаются некоторые стадии, проходя которые, ребенок получает удовлетворение и удовольствие от одобрения значимого взрослого, или получает поощрение другим способом, это длинный путь к удовлетворению потребности.
Конечно, так формируется также и способность к формированию ситуативных потребностей, которые Курт Левин назвал квази-потребностями, это все, что связано с социальной жизнью, социальной ситуацией, с повседневными действиями в обыденных ситуациях. Например, ситуации экспериментов, которые проводил Курт Левин со своими учениками, были направлены на изучение квази-потребностей, и эффект Зейгарник, также к ним относится. То есть, если вы не доели сегодня обед и оставили его на столе, вряд ли завтра у вас будет переживание, что нужно бы вернуться, завершить начатое, доесть вчерашнее. Потребность в пище не является квази-потребностью.
Итак, есть длинный путь к удовлетворению потребности, и есть короткий. Все патологические зависимости движутся по короткому пути получения удовлетворения, с минимальными затратами. Мы не привлекаем знаний о системе вознаграждения, о стадиях развития, о медицинских теориях зависимости и пытаемся оперировать категориями теории поля. В случае, если зависимый человек поглощен психологически “старшим” субъектом, коротким путем взаимодействие зависимого со средой не будет. Зависимый от другого обменивается с миром через две границы, производя изменения в поле старшего субъекта.
Искажения реальности при зависимости – искажения поля, смена валентности, что еще?
Нашел одну лекцию, в которой первым пунктом в характеристике зависимости говорилось об искажении реальности в зависимом поле. Про поле это я сам дописал. Поле особенное, кривое. В этом поле зависимости есть “чудеса”: искажения восприятия, измененная информация, ложные выводы, нелогичная логика, одни чувства заменяются другими.
Например, чувство страха в виде ослабевания ног и трепетания в груди может восприниматься как предчувствие любви, черные легкие старого курильщика в рекламе против сигарет, на самом деле «чуть темнее, но не такие прямо уж и черные». Сама по себе зависимость рождает нечто вроде экзистенциального тоннеля, со светом в конце. По нему вполне можно двигаться и в нем жить, это сравнительно безопасно, или как в песне Высоцкого, там не тоннель, а чужая колея.
По-видимому, зависимость предполагает биологический и эмоциональный инструмент, который сокращает путь к удовольствию и удовлетворению, исключая квази-потребности, насколько возможно. Это утверждение имеет ограничения, поскольку некоторые социальные потребности могут носить характер зависимости, например, зависимость от внимания публики, зрителей для артиста, для истерика. Согласитесь, это все же не очень похоже на патологическую зависимость: акт истерика ситуативен, требуется социальная ситуация для реализации, речь идет о квази-потребности.
Годология зависимого поля
Сокращение пути до удовольствия – это одно из самых существенных признаков зависимого поля. Короткий троп – самая существенная проблема, потому что никому не нравится ходить долго, вокруг да около или в обход. Такая вот годология зависимости – короткие тропы, обычно, вниз по склону, – энергетически «выгодные».
Но не все так просто. При зависимости как нуждаемости в более крупном, сильном и важном субъекте, в человеке, в группе, троп наоборот заметно длиннее, коротким его не назвать.
Зависимость как нуждаемость в субъекте
Вторая сторона зависимости – сохранение такой конфигурации поля, в которой для организации границы и ее функциональности требуется другой субъект. Зависимый находится в частичном или полном поглощении другим и пользуется его границей для каких-либо взаимодействий с миром, зависимый не имеет полной субъектности.
Можно себе представить, насколько сложной выглядит картина зависимого поля в случае, когда объективно существует граница контакта зависимого, но она функционирует при посредничестве границы другого субъекта. Кстати, это не обязательно один человек, это может быть и группа людей.
Поскольку мы признаем взаимозависимости как нормальный свойство отношений людей, пытаться понять структуру поля зависимости мне представляется вполне актуальной задачей. Может, картина зависимого поля будет слишком сложной для наброска, но думать в этом направлении может быть весьма полезно.
Какие еще особенности психологического поля при зависимости
Психологическое поле в этом случае серьезным образом искажается, из среды вытесняются определенные факты, другие, наоборот, выпячиваются, а регионы различных потребностей внутри психики сжимаются и тонут, уплывая от границы контакта. Другие же, непосредственно обслуживающие зависимый паттерн, наоборот, разбухают и всплывают ближе к границе контакта.
Настоящее страдание зависимый испытывает из-за толерантности, необходимости увеличения дозы, и все равно – невозможности достичь удовлетворения настоящей потребности.
Суть опосредованного страдания – социальное давление, зависимый постепенно исключает себя из социального поля, так как многие элементы поля не имеют соответствующих регионов в доступе – эти регионы сжались в размерах и утоплены в глубине. Исключение отображается в состоянии психологического поля. Определенные факты или факторы среды становятся более значимыми, а другие отдаляются, несмотря на то, что реальное «расстояние» и реальное напряжение потребности сохраняется.
Кривое зеркало восприятия какие-то вещи увеличивает, а другие делает невидимыми. И если сюда включить действие механизмов проекций и проективных идентификаций, вообще может стать не понятно, что где находится, где плохое и где хорошее для меня. Что мне подходит и что не подходит, определяет, частично или полностью, другой субъект.
С точки зрения зависимости как необходимости в наличии другого субъекта, похожего на родителя, зависимый взаимодействует с миром через две границы, и это также сулит немалые искажения поля: если ты не знаешь, чего хочешь, найдутся те, которые тебе скажут, чего ты хочешь.
Факт недостаточной субъектности может соответствовать лабильной и слабой контактной границе зависимого поля. Ведь если часть функций делегируется границе другого, похожего на родителя субъекта, где именно какая граница функционирует в данный момент, еще следует уточнять и разбираться. И естественно, что зависимый будет делегировать эту контактную границу психологу-терапевту, назначать его родительской фигурой.
Нарциссическое поле во взаимодействии с зависимым полем
В предыдущей статье я пытался нарисовать нарциссическое поле, в котором человек, взаимодействуя со средой, предъявляет не свои настоящие потребности и желания, а определенным образом сконструированную жесткую границу, которая волюнтаристски штампует факты среды по своему образу и подобию, а что не соответствует штампу, просто не принимает и отвергает.
Предполагаю для зависимого поля комплементарность с нарциссическим полем. Напротив региона потребности нарциссического поля может быть только определенный, пусть не вполне реальный, а измененный посредством формы жесткой границы факт среды, как хочет видеть или иметь нарциссический человек.
Зависимое поле создает те факты среды, которые нарциссическое поле может принять, и не создает те, которые заведомо будут отвергнуты, как не соответствующие по форме ригидной границе нарциссического человека.
Предположу, что зависимое поле не имеет четких границ структур, является также слабым энергетически, поскольку обеспечивающие витальность факты среды рискуют быть отвергнуты и изолированы. Вместо них – произведенные зависимым полем “востребованные” факты среды, которые питают нарциссическое поле. В данном случае сил на иллюстрацию пока недостаточно.
Как работать с зависимостью?
В отношениях зависимости в паре или в диаде (нарциссический человек + зависимый), в триаде (нарциссический зависимый + созависимый + вещество) – система устойчива. Именно поэтому в отношениях нарцисса и зависимого нет рычага, который может изменить положение вещей, нет точки опоры, пока эти отношения не разрушены, не приходится ожидать изменений.
В самой идеологии Левина, в рамках ответа на вопрос, а как вообще изменить систему, что делать? Предложения просты: приложим усилия, поменяем знак валентности, уберем препятствующие факторы, добавим факторы поддерживающие, закрепим новое состояние системы. Это работает в группе, в сообществе, в искусственной специальной группе, без гарантий, с не такой как хотелось бы эффективностью, но работает.
Нормальные условия, существующие в самых различных средах, чаще не способствуют тому, чтобы человек преодолел свои зависимости. Так, например, специально себе созданные тяжелые трудовые обстоятельства в полугодовом рейсе на рыболовном траулере, могут способствовать оздоровлению, избавлению от зависимости, например, от любовной. Но на всех траулеров не хватит. Чаще всего человеку с зависимостью приходится существовать в такой среде, в которой некоторые патологические зависимости приняты и не осуждаются. Требуется немало сил, чтобы противостоять соблазну, или перевести свою зависимость на голодный паек – пить только пиво, пару бутылок в день, курить пару сигарет в день, минимизировать вред и сохранить зависимость, закрыть свою патологическую потребность «в щадящем режиме».
Что важно в случае работы в зависимом поле клиента
При работе с зависимым клиентом определенно потребуется установление норм и правил, а терапевту придется быть директивным. А может, даже грубо манипулирующим, например, выпятить смертные ужасы для терапии зависимости от курения.
Также в поле зависимости реальность искажена таким образом, что из этого поля “выйти” не представляется возможным. Реальность вся – внутренних и внешних феноменов, всё может быть кривое. Но исследование этой реальности может быть менее полезно, чем предъявление факторов-элементов неискаженной реальности, как нормальных, желаемых (кем желаемых?) и достижимых.
С этой точки зрения зависимый, например от курения, нуждается в предъявлении и освоении различных фактов среды, которые не очень доступны. Например – улучшение здоровья, выносливости, силы. Пойдешь в спортзал, займешься бегом или танцами – и будет меньше тяга к курению. Пару раз люди из некурящей компании скажут курильщику, как от него воняет – еще один факт среды, еще один мотив. Мало кто скажет, что курильщик реально теряет обоняние и вкус, соответственно, теряет значительную часть удовольствия от вкусной еды. Это достаточно тонкий и незаметный факт, но он неоспорим.
Возникает соблазн разъяснить реальность. И самое верное решение, не делать этого. Учили в консультативном подходе светить фонариком в темные углы, а не нужно шарить по темным углам, пока клиент сам не догадается туда заскочить. Можно подвергнуть сомнению какое-то одно самое безопасное искажение реальности? А не нужно, пусть клиент сделает. Выращиваем абсурдный кустик. Поддерживаем искажение.
Гештальт закрывать не нужно, отодвинуть его, отказаться от завершения. И это не просто для клиента. Попытки завершить гештальт в этом случае кривого, искаженного поля, это лишь закрепление искажений. Что-то заумное получилось: не все гештальты нужно закрывать. Некоторые не нужно открывать, но все не так. Нет, гештальт уже открыт, а закрывать, – не нужно. Как в анекдоте, нужно подышать, попрыгать, полазить. Оба-на, гештальт отвалился. А говорили, нужно закрывать.
В работе со слабой и лабильной границей зависимого поля необходимы укрепляющие функции границы мероприятия, распознавать, где клиент пользуется своей границей, где – границей того, от кого зависит.
Есть взгляд на зависимости: вам она мешает, или нет, спросить с хитрой улыбкой. Ведь может быть зависимость, которая не то, чтобы мешает, а откажись от нее – последствия на длительный срок выведут из строя человека, да еще потом компенсация придет, в виде другой зависимости, или чего похуже. То есть, зависимость может быть той самой несущей конструкцией личности. Осознание факта зависимости через тщательное его исследование в данном случае важнее чем отказ и волюнтаристское «избавление».
С уважением, ваш психолог Евгений Власов.
©