Детство политиков – интересная тема, книгу о детстве президентов написала психолог Екатерина Егорова, в этом выпуске есть с ней интервью о политических технологиях. Детство политиков, особенно успешных, обычно необычное. Большинству приходится преодолевать последствия этого детства, компенсировать травмы. Автор статьи не находит прямой связи тяжелого детства и успеха в политике, но как правило, успешный политик в прошлом имеет богатую личную историю развития
Ирина Дембо. Статья о детстве успешных политиков и о некоторых фактах развития политических личностей. Рисунки – Елена Горева
Генетический отец Макиавелли был слабым и добрым, занимался резьбой по дереву. Получился деревянный мальчик, который в далеком детстве совал свой длинный нос в чернила. Приемный отец Макиавелли хотел его сжечь в камине – мальчик выкрутился, да и позже задорно избегал его плетки — многохвостки. Мальчик играючи довел своего приемного отца до символического отрезания бороды. Успешное преодоление детской травмы — диссоциация образа отца надвое и уничтожение злой составляющей — привело к тому, что мальчик рос любопытным, рано перестал играть с куклами. В зрелом возрасте возникла непреодолимая тяга к чернилам, как сублимация невозможного детского влечения к девочке с голубыми волосами. У сводного брата этого мальчика раны от плетки не заживали. Когда он вырос, то женился на той девочке и стал править Флоренцией.
Никколо Макиавелли Machiavelli (1469-1527 гг.) самый известный в истории политолог. Он работал вторым канцлером в правительстве Флорентийской республики, был послом при дворах разных европейских правителей и написал несколько книг. Одна из них — «Государь» (The Prince) принесла автору пережившую столетия славу, дошедшую до наших дней. Эта книга — трактат, включающий в себя анализ политических ситуаций, как описанных античными классиками, так и современных Макиавелли, а так же поучения, следуя которым, по мнению автора, политик должен добиться успеха.
Поучения, по сути, довольно циничные. Общая идея, на которой они базируются, выраженная кратко: цель оправдывает средства. Поэтому подобный стиль ведения политики, при котором не берутся в расчет моральные принципы, и принято называть — макиавеллизм. Есть и другое мнение, что изложенный в «Государе» взгляд на политику был не столько циничным, сколько крайне реалистичным. Просто эксперт сказал правду, а она оказалась горькой. Макиавелли писал: «Вы должны знать, что бороться можно двояко: один род борьбы это законы, другой — сила; первый свойственен человеку, второй зверю. Так как, однако, первого часто недостаточно, приходится обращаться ко второму».
Трудное американское детство политиков
Уже в наше время существует группа компаний, носящая имя ренессансного политолога и занимающаяся тем же, чему посвятил жизнь Никколо Макиавелли — политическим консультированием. Председатель совета учредителей «Никколо М», кандидат психологических и доктор политических наук Екатерина Егорова-Гантман недавно выпустила книгу «Игры в солдатики» о психологии американских президентов. В ней автор анализирует не только стиль политики президента, но и причины, по которым человек испытывает потребность во власти. И выясняется, что причины эти, как и многое другое в нас, в полном соответствии с дедушкой Фрейдом — родом из детства.
На чем же (из какого сора?) растут люди, приходящие впоследствии в большую политику? В книге даются психологические портреты сменявших друг друга в Белом доме президентов, начиная с Дж. Кеннеди (1917-1963 гг.) и до нынешнего, Буша-младшего. Странная вещь! Детство этих людей, представляющихся нам почти небожителями, нельзя назвать безоблачным. Начать с того, что президентов Джонсона, Никсона, Картера и Клинтона отцы в детстве били. Принявшего президентство после убитого Кеннеди, Джонсона, папа дразнил девчонкой, воспитывая в ребенке мужественность, заставил мальчика в возрасте четырех лет застрелить кролика. Мать была выше отца по происхождению и стеснялась его, их бедности, непрестижного района, где они жили, школы, где учился сын. И в нем она видела средство для компенсации своей неудовлетворенности, ставила перед сыном,
порой, непосильные задачи.
Никсон рос в бедности, обожал мать, которая уделяла больше внимания его больным туберкулезом братьям. Недоверие к миру вкупе с навязчивым желанием добиться одобрения заставило его «наводить порядок» во Вьетнаме. Никсон и Джонсон названы Егоровой трагическими фигурами.
Отец Рейгана выпивал так сильно, что засыпал прямо на улице, и сыну приходилось разыскивать его и тащить домой. Мать Дж. Картера работала сиделкой и мало бывала дома, детей воспитывал вечно недовольный старшим сыном отец. Редко хвалил, часто наказывал, говорил, что любовь нужно заслужить.
А Билл Клинтон, оказывается, по рождению и не Клинтон-то вовсе! Его отец попал в автокатастрофу и погиб еще до того, как мальчик родился. А Клинтон — фамилия человека, за которого вскоре вышла замуж мать. Отчим частенько напивался и избивал пасынка. А мать была веселая, любила компании, танцы, флирт. Таким образом, у Клинтона образовалась двойная идентичность: он постарался вырасти хорошим мальчиком (не как отчим) и веселым парнем (как мама). Отсюда долгие колебания при необходимости выбора, бестолковая, а в результате страшная политика в отношении Боснии и… Моника Левински. В общем, упомянутые семьи благополучными вряд ли кто назовет.
Труднее придраться к Бушам. По Егоровой выходит, что там такая проблема: младший учился в тех же учебных заведениях, вращался в тех же кругах, что и старший. И во всем был хуже отца. Отсюда у Буша-сына так называемый комплекс неполноценности. Правда, лично мне, сдается, что у того и без сравнения с папой со способностями беда.
Даже выросший в атмосфере большой привилегированной семьи Дж. Кеннеди имел, безусловно, свои проблемы. Юношеская травма позвоночника, из-за которой его с первого захода не взяли в армию, атрофия надпочечников, вынуждавшая принимать гормоны, и вызывающие зависимость обезболивающие, а в последствии для поддержания сил и амфетамин. Кроме того, требование к детям достаточно жесткого отца во всем быть первыми. Отсюда смешанная самооценка Дж. Кеннеди, где-то низкая, где-то явно завышенная: самоуверенность и страх обнаружить перед посторонними свою слабость. Именно это заставило его пройти специальные тренировки, чтобы все же попасть в ряды вооруженных сил, где он командовал катером; стремиться к власти, соревнуясь с отцом; одерживать бесчисленные победы над женщинами.
Ученик Фрейда — Адлер считал, что комплекс неполноценности, развивающийся по поводу имеющихся физических недостатков, требует компенсации и может способствовать властным устремлениям.
Нормальные политики бывают!
Похоже, что большими политиками становятся, в основном, люди невротичные. В галерее портретов восьми американских президентов группа не-невротиков представлена только Дж. Бушем-старшим. Хочется отдать должное, действительно, это единственный из правивших на моей памяти американских президентов, кто внушал лично мне симпатию, за кого хотелось болеть во время выборов на второй срок. Нет, не переизбрали! Об этом интересном феномене Егорова тоже пишет: «Наименее интересные в истории личности часто наиболее нормальны, свободны от психопатологии». То есть, иначе: если и затесался в политические игры случайно человек со счастливым детством, вряд ли он далеко пойдет. И часто кажется, что это действительно так.
Но из любого правила бывают исключения. На мой взгляд, есть две политические фигуры 20-го века, личность которых проявилась ярко, их деятельность оказала огромное влияние на ход исторических событий, и в то же время, не была отмечена невротическими проявлениями.
Уинстон Черчилль (1874-1965), премьер-министр Великобритании в 1940-45, 1951-55 годах, происходил из аристократической семьи — его родной дядя был герцог Мальборо. Воспитанием маленького Уинстона, в основном, занималась няня. Мать, вспоминал Черчилль, «была для меня вечерней звездой, я горячо любил ее издали», а отец просил мальчика называть его в письмах не папа, а именно отец. Будущий премьер-министр и в детстве отличался независимостью, постоянно попадал в переделки. Правда, преподаватели отмечали, что у него отсутствовало честолюбие. Может быть, именно независимость характера премьер министра, отсутствие оглядки на взрослых в сочетании со здоровой самооценкой, отсутствием честолюбия и помогли Англии выстоять под его руководством в период Второй мировой войны?
Советник, а затем министр при дворе Веймарского герцога, И.В. Гете писал: «Природа не наделила нас ни пороками, которые не могли бы стать добродетелями, ни добродетелями, которые не смогли бы превратиться в пороки».
Современник Черчилля Франклин Рузвельт (1882-1945), президент США в 1933-45 гг., был назван величайшим из американских президентов 20-го столетия, единственный, кто избирался на этот пост четырежды и занимал президентское кресло в течение 12 лет.
Родился Рузвельт в достаточно гармоничной и чрезвычайно обеспеченной семье, был воспитан со вниманием и любовью. Он уже начал заниматься политикой, когда его разбил паралич, вызванный полиомиелитом, но до президентства еще было далеко. До конца жизни Рузвельт мог сесть, только держась за свисающую с потолка кожаную петлю, и передвигался в инвалидном кресле, в которое не мог перебраться без посторонней помощи. То мужество, которое заставило его бороться с болезнью, оставаться трудоспособным, прозвучало в его известнейшем высказывании времен Второй мировой: «Нам нечего бояться кроме страха». Наверное, миру повезло, что в самый кризисный период в противовес фашизму и сталинизму у руля оказались люди не с невротической структурой личности.
Кто виноват в трудном политическом детстве?
В своей книге Екатерина Егорова подробно исследует тяжелое детство американских президентов. А как же наши? Кто напишет о них, о кремлевских мечтателях? Как сказал в заключение своей шуточной Истории государства Российского А. К. Толстой: «Ходить бывает склизко по камешкам иным, итак, о том, что близко, пока мы умолчим».
В Российской истории кого ни возьми — ярчайший персонаж для психоаналитических изысканий. Далеко ходить не будем, вот Иосиф Сталин. Что нам известно об отце «отца народов»? Оказывается, Виссарион Джугашвили сильно пил и регулярно жестоко избивал жену и сына (никаких неожиданностей, все по Егоровой). Мальчик ненавидел его, по свидетельству соседей, однажды, защищая мать, метнул в пьяного отца нож. Существует даже легенда, что как-то раз, когда ведущий полубродячий образ жизни Виссарион Джугашвили зашел домой, молодой Иосиф увел его в горы и вернулся один. С тех пор Виссариона больше никто никогда не видел. В любом случае отцеубийство приписывается Сталину не на пустом месте: его партийная кличка Коба взята из романа Казбеги «Отцеубийца», главный герой которого, вызывал искреннее восхищение молодого Иосифа Джугашвили.
Это прошлое, а настоящее нам все же интересней. Вот только таких живописных фактов биографии современных политиков пока не добыть. Хоть немного пролить свет на истоки их властных устремлений нам опять поможет Екатерина Егорова. В своем интервью «Политическому журналу» она сказала, что отец Бориса Ельцина «очень любил рукоприкладствовать. И это породило в Ельцине высокую потребность в достижениях». На вопрос о Путине — есть ли взаимосвязь между достаточно жесткой политикой нашего президента и его детством, Егорова ответила: «Безусловно. Бедное детство ведь часто дает ощущение, что тебе что-то недодали и кто-то в этом виноват. … С какой радости ему любить тех же олигархов, да еще и определенного этноса? Он — плоть от плоти 99% населения».
Женские истории в политике
Политика — традиционно, дело мужское. История 20 века, как и предыдущих веков, не очень богата женскими именами. Среди них особенно заметны — английский премьер Маргарет Тэтчер и госсекретарь в администрации Клинтона Мадлен Олбрайт. В их мемуарах не найти ни одного упрека в адрес родителей. Наоборот, только воспоминания о внимании и заботе, благодарность. Может, хорошие девочки просто не любят говорить о родителях плохо? Или женщине в политике пробиться так трудно, что это просто невозможно сделать без настоящей, не невротически высокой самооценки? И, похоже, их объединяет еще одно.
При вступлении в должность Маргарет Тэтчер сказала: «Всем, что я умею и имею, я обязана своему отцу». В своих интервью и мемуарах она почти не упоминает о матери и старшей сестре, все только отец. И, конечно же, он учил ее задавать себе высокую планку: непрерывно работать, вести за собой, а не следовать, забывать, что значит «я не могу» и «это слишком трудно». Этим родитель Тэтчер вполне похож на отцов политиков-мужчин из благополучных семей: потребность в достижении была заложена высокая.
Олбрайт в своих мемуарах тоже гораздо больше говорит об отце, чем о матери, отмечая, что тот делал все от него зависящее, чтобы его дочери, дети военного времени, испытывали как можно меньше лишений. Похоже, что и Тэтчер, и Олбрайт были в детстве папиными дочками. Видимо, интеллект и напор, необходимые политику традиционно мужские качества, присущи женщинам с отчасти мужской идентичностью, для которых в детстве самым близким человеком и идеалом для подражания являлась не мать, а отец.
Бить или не бить?
Сказать правду, наверное, не так много семей, в которых всегда царит гармония и тепло. (И существуют ли, вообще, абсолютно гармоничные семьи?) Не так уж мало родителей, которые наказывают детей физически, завышают требования или унижают морально. А на политическом Олимпе мест не много. Президента выбирают раз в четыре года, к тому же и на второй срок могут переизбрать, а, если правильно провести референдум, то и на третий. Есть, конечно, еще места в правительстве, в парламенте, на худой конец — можно стать губернатором, если назначат. Так что получается, как тут не измывайся над ребенком, а статистически его шансы выбиться на руководящий государственный пост, все-таки, ничтожно малы. К тому же, советую чрезмерно требовательным родителям учитывать, что битое чадо, повзрослев, но не добившись никаких государственных постов (что вполне реально), начнет проводить политику недемократического толка в ваш адрес. Вот такая будет компенсация!
Конечно же, одних детских обид для политической карьеры недостаточно. Это только благодатная почва, жизненный навоз, на котором могут взрасти мощные побеги будущего всемогущества. А могут — и не взрасти. Тем, кому требуется компенсация в виде власти, просто должно повезти. Битых и обиженных много, а в президенты попадет один. Макиавелли писал: «Природа сделала людей таким образом, что люди могут желать всего, но не могут всего достигнуть».
Кстати, сам Макиавелли, ни личных успехов в политике, ни даже малейшего продвижения по службе не добился. Как пришел в правительство канцлером, а попросту секретарем, так и отстранен был, в результате смены власти, секретарем. О детстве его нам ничего не известно, поэтому, следуя логике предыдущих измышлений, можно предположить, что отец Никколо был примерным семьянином, сына не истязал, а мать любила его и заботилась.
Макиавелли писал о себе: «Моя бедность свидетельствует о моей добросовестности и честности», — и, похоже, действительно, человеком был порядочным, всю жизнь радел за общественное благо, прекращение распрей и мир в родной Италии.