Интервью с Алексадром Гиршоном, хореографом, психологом, ведущим и автором тренингов по танцтерапии и личностному росту. Когда-то Александр Гиршон занимался тем, что писал тексты, но после пришло насыщение текстом и свободное движение, танцевально-двигательная терапия и тренинги стали его главным делом
статья о танцевально-двигательной терапии>>
Интервью с Алексадром ГИРШОНОМ,
хореографом, психологом, ведущим и автором тренингов
по танцтерапии и личностному росту
Вы занимаетесь танцевально-двигательной терапией. Кто танцует, терапевт, или клиент? Как все это происходит?
Из тех людей, кто приходит к нам, некоторые вообще не умеют двигаться. Первая мотивация — человек чувствует, что контакт с телом нарушен, и возникает естественное желание — восстановить связь с телом, вспомнить ее. На тех программах, которые я провожу, танцуют люди, сами.
Сама идея — увлекательное исследование мира движений собственного тела, и того, как этот мир связан с эмоциями, чувствами, состояниями, отношениями — миром души. Достаточно простые упражнения, некоторые из них используются в процессе подготовки актеров, танцоров, но контекст этих упражнений другой — необходимо высказать, что ты чувствуешь, и два мира соединяются — происходит понимание смысла движения, и анализ.
То есть вы показываете, как двигаться?
Иногда даже не показываю, а только говорю. Чаще всего — спрашиваю.
А то, что вы видите, как участник тренинга движется, это вам дает необходимую информацию?
Самое интересное в том, что участник сам понимает, как и что он выражает своими движениями. Я задаю определенные рамки и задания, а человек, двигаясь, сам получает знания, и лишь иногда я даю обратную связь.
А как выглядит говорящее тело, чем оно говорит?
Например — ограничения подвижности, которые не связаны с физическими ограничениями. Определенные позы и положения тела клиента ассоциативно связаны с прошлым опытом, со стереотипами, сценариями.
Вы писали, что танец — это текст. Текст предполагает наличие знаков, слов, предложений. Можно ли перевести язык танца в обычные слова?
Хочется ответить словами Айседоры Дункан, «если бы я могла рассказать свой танец словами, мне не нужно было бы танцевать». Понятно, что это метафора, для постмодернизма все, что нас окружает — это тексты. Скорее, наличие внутренней организации, структуры, и то, что танец может быть сообщением, посланием — позволяют применить метафору текста. Прямой аналогии между языком и языком тела быть не может, вербальный язык дискретный, а язык тела — процессуальный, основное внимание мы обращаем на качество движения.
Что выражает язык постановочного танца? В балете, например, все продумано, оформлено. В фигурном катании — есть названия для каждого элемента, движения. Это похоже на декламацию, исполнение чужого замысла?
Состоявшийся, оформленный телесный язык несет определенную культурную нагрузку, он обладает знаковостью. Балет — это определенная эпоха, время, место, и, конечно же, образ тела. Конечно же, постановщик, тот, кто делает танец — выражает свой замысел. И самое интересное происходит тогда, когда исполнитель глубоко внутренне «проживает» историю, есть магия его личного присутствия в этой истории. Только тогда танец становится живым. Мысль, интеллект постановщика тоже может вызывать интерес, но более всего привлекает личное участие исполнителя в истории.
В чем отличия спонтанного движения от других видов? Что такое неспонтанные движения?
Самое главное — насколько движение является неожиданным для человека, который его производит. Этот момент удивления от движения, готовности к удивлению, разрешению этому движению произойти. Понятно, что многое зависит от уровня осознанности человека. Мы можем думать, что движемся свободно, но на самом деле мы просто не осознаем внутренних ограничений. Высокий уровень телесной осознанности позволяет увидеть шаблоны там, где мы видели импровизацию — и сделать шаг в сторону, свой шаг. Интересно изучать как спонтанные движения, так и шаблонные.
Как можно выразить в движении желание покоя? Если человек не движется — он мертв? Это правило? Бывают ли исключения?
За внешней неподвижностью могут скрываться самые разные смыслы. Усталость, внутренняя опустошенность, низ синусоиды. Или, например — реализация какой-либо эволюционной программы. Есть две эволюционные программы, которые свойственны животным при получении сильного сигнала, или замереть, или сопротивляться. Убежать — это вариант сопротивления. Замирание, неподвижность может быть связана с серьезным, значительным напряжением, сильным сигналом. Третье значение неподвижности — это получение возможности прислушаться, проявить внимание к слабому сигналу.
Вы не упомянули неподвижность, как выражение депрессивного состояния.
Да. Но вы видите, насколько разные смыслы, разные мотивации могут выражаться в неподвижности? Но если мы будем особенно внимательны, то поймем, что на самом деле, неподвижность — это иллюзия. В живом человеке постоянно что-то движется. Просто эти движения не воспринимаются, потому что они вызывают очень слабые, околопороговые или цензурируемые сигналы, те, которые мы не пускаем в сознание.
На продвинутых, сложных процессах танцевально-двигательной терапии, мы как раз обращаем внимание на те ощущения, которые связаны с неподвижностью, именно так мы можем поднять и понять сигналы, идущие из глубины бессознательного.
Иногда — нежелание двигаться — это что-то вроде дурной привычки. Она складывается в течении жизни — детей во время обучения заставляют сидеть неподвижно, и это откладывается в памяти тела.
Важно, чтобы у человека был выбор — могу быть неподвижным, могу начать движение, в любой момент времени.
Почему танец вызывает измененное состояние сознания (ИСС)? Всегда ли это так?
Естественно, что не всегда. Есть бытовой танец, который не приводит к ИСС. Для того, чтобы пройти в ИСС, у танца есть много возможностей. Это один из самых древних способов перехода. Танец шамана, например.
Определенно, длительность, повторение движений, монотония, участие дыхания в процессе — вот те свойства движений, необходимые для перехода в ИСС.
А зачем древним народам вообще было это нужно? Для чего? Вот, по телевизору показывали движение чеченских мужчин, они двигались по кругу, в основном — старики. Это был определенно какой-то древний танец.
Есть несколько гипотез. Одна из них мне нравится. Танец, как и другие виды искусства, появился из общего ритуального пространства. Священные ритуалы, символические действия — это особые, только человеческие виды деятельности. Для древнего человека очень важно было отмечать точки перехода в жизни: рождение, получение социальных статусов (инициация), смерть. Циклические природные события — тоже отмечались ритуалами. Ну а в случае болезни соплеменника, каких-либо напастей, было необходимо вернуть гармонию мира, возвратить его из хаоса в космос, словами Мирче Элиаде. Вот для этого и танцевал шаман.
В первобытном обществе не было того, что можно назвать личностью, индивидуальностью. Племя, группа людей объединялась в металичность. И базовый, простой и физиологически оправданный способ создания чувства общности, участия, принадлежности к группе — это ритуальное движение, танец.
Каковы свойства ИСС, вызванного танцевальным движением? В чем его особенности?
Пространство ИСС очень разнообразно, и очень важно, в какое его место мы хотим попасть. Электронная современная танцевальная культура, да еще вещества — это простой, древний способ перехода в ИСС, но к современной психологии это никакого отношения не имеет. Это, скорее, только рекреация, отдых. Все разобралось, потом собралось в неизменном виде. Мне интересны те состояния, в которых можно познавать себя и приходить к важным личностным изменениям. Здесь важно осознавать, что со мной происходит, и есть связь с личной мифологией, а не только с групповой.
Есть разные классификации ИСС, какая вам ближе?
Мне ближе разделение на суженные и расширенные состояния сознания. В суженном состоянии возникает узкая сфокусированность, потеря чувства реальности, уменьшение количества каналов взаимодействия с реальностью. Такие состояния сами по себе имеют мало смысла, если они не встроены в какую-нибудь систему, конструкцию, подчиненную определенной цели. Расширенное состояние, близкое к буддистским практикам — более экологично, содержит богатую процессуальность.
Расширенное состояние, в нем больше разумного?
Интеллект и осознание — это составляющие рассудочной деятельности. Интеллект — это рекомбинаторная функция, оперирование понятиями. Осознание базируется на естественной чувствительности, на восприятии, self-reference, на рефлексии на уровне переживаний, понятия приходят чуть позже. Осознание вдогонку — происходит вслед за событием. Базовое доверие к телу современного человека — это большая тема, на уровне проживания, но современному человеку, если он не слишком рассудочен, дигитален — это доступно. Если ранее от тела отказывались, то 20 веку свойственно возвращение к телу, его реабилитация. Разделение на ум и тело еще присутствует, но в современном сознании все больше признаков объединения. Разделение было оправдано исторически, но все постепенно меняется.
В чем терапевтический эффект танца?
Научиться понимать себя в движении — это не так сложно. Посмотрите на маленьких детей — для них удовольствие от движения, любовь к движению безусловна. Это то, с чего мы все начинали, это основа базового доверия к телу. Достаточно вернуть эту радость. Уверенность, вариабельность в поведении, изменение сценария по своей воле — эти возможности отсюда следуют. Проигрывая разные сценарии в движении, можно их менять, выбирать.
Если говорить о глубинных процессах, то танец — это целостное переживание, действие, причем осознанное, наделенное внутренним смыслом. Переживание радости движения, осознание движения, придание ему смысла и эмоций — это основа метода, как психотерапии.
Тренинг — это слово, похожее если не на принуждение, то на побуждение. Тренер побуждает группу, участников к выполнению чего-либо. Если вы сказали, что нужно делать участнику, то когда же начинается выражение его импульсов?
Люди начинают с разных точек. Кто-то хочет расширить свои возможности. Кто-то хочет измениться, поработать — я очень не люблю это слово — с проблемой. В рамках, которые установлены в тренинге, где обеспечена безопасность — все это доступно. В повседневной жизни, если мы ведем себя по-новому, как-то проявляем себя, понятное дело, мы можем нарваться на какую-нибудь грубую или травмирующую реакцию. Здесь безопасно, и можно это попробовать. Появляется возможность выбора.
Я не говорю, что «вы обязательно должны что-то почувствовать», я обращаю внимание участника тренинга на его ощущения. Получается не ущемление свободы, а, скорее, ее конкретизация.
В ваших группах преобладают женщины?
В основном, женщины чаще приходят к психологу, на тренинг, но мужчины практически всегда присутствуют. Иногда бывают группы, в которых больше мужчин.
Танец парами — это эротика, это определенная социально дозволенная форма чего-то вроде полигамии. Если это так, то какой в этом терапевтический эффект?
Очень многие упражнения и процессы выполняются парами. Но в этом, опять, очень разные уровни взаимодействий, и не обязательно — отношения мужчины и женщины. Например — отец и ребенок, мать и дочь, начальник и подчиненный — все эти отношения можно проигрывать, использовать и выразить в движении. Очень многие сценарии отношений можно оптимизировать. Часто мы работаем вообще при отсутствии социального контекста взаимодействий.
Это обращение к опыту младенчества — существует тело и тело, никакой социализации еще нет, и это тоже может быть очень ресурсным состоянием — отход к тем базовым взаимодействиям, на которых потом уже строится социальная жизнь.
В танце очень легко менять роли. Только что ты вел, и вот тебя уже ведут. Только что было напряжение, конфликт — и вот уже все меняется. Восприятие отношений, которые есть в жизни. Не только восприятие, но и развитие. Мы умом понимаем, что любые отношения изменяются, живут во времени. Но в жизни очень часто отношения фиксируются. Танец — это напоминание и уму и телу того, что отношения постоянно меняются. И в этом тоже есть терапевтический эффект.
Да, мы ушли от эротики в младенческие годы… А как же иначе? А на чем базируется сексуальность?
Существуют ли люди, несклонные танцевать? Вот обычная фраза: «Я не танцую». Каково ее значение?
Это означает, что человек выбрал так считать. Но скорее — тут проявляется какой нибудь культурный стереотип. «Настоящие мужчины не танцуют». «Мачо не плачут». «Психологи не кашляют». Есть и стереотипы «танцпригодности». Если человек толстый или старый, то нельзя танцевать. В современной культуре идет освобождение от этого стереотипа. Опровергает этот стереотип и практика хореографа голландца Иржи Киллиана, который создал специальную труппу с пожилыми танцорами. Он говорит: «Я вижу удивительные личности, удивительные тела» — и это дает успех. Любой человек, который пришел к необходимости собственного развития, понимает, что все телесное очень важно. Кто-то выбирает некоторые виды спорта, боевые искусства.
С вашей комплекцией вам легко говорить. А если человек действительно очень толстый?
Мы любим с такими работать. Есть например, танец живота, сейчас это популярно и модно. Так вот для того, чтобы его танцевать, необходим живот.
Другой пример — пользуясь определенной техникой я могу научить хрупкую девушку поднимать и удерживать увесистого мужчину. Это тоже новые возможности — в обычной жизни это невозможно себе представить.
В вашем тренинге участвует музыка?
Да, большинство процессов с музыкальным сопровождением. Есть специальная музыка для определенных видов движения. Но самое главное — чтобы она мне нравилась, и еще важно, чтобы музыка не была знакомая, узнаваемая. Например, Алексей Айги, новосибирская группа «Белый Острог». Это музыка минималистская, и вы, скорее всего, ее не слышали. Узнаваемая музыка приводит к воспоминаниям — и это сильно ограничивает, она пригодна только в нужный момент, в точно определенном процессе, с одним человеком. Некоторые процессы происходят в тишине, но их немного.
В молодости, лет до 25-ти, я с удовольствием танцевал на каких-либо вечеринках, вроде — это было приятно. В среднем возрасте — это случается реже. Почему так происходит?
Эта тенденция связана с тем, что в молодости реализуются определенные социальные программы — в молодости мы выбираем партнера. Когда мы строим социальные гнезда и делаем карьеру, мы же уже люди серьезные, как мы будем тут танцевать? Это позволяет соответствовать определенным социальным ожиданиям. Это не хорошо и не плохо. Если при этом человек постоянно переступает через себя, то это плохо. Если нет — то вполне нормально.
Танец — это игра, или это особый вид человеческой активности?
Хейзинга пишет, что танец — это совершенная форма игры, которая абсолютно бесцельна в смысле внешних признаваемых другими целей. Правила устанавливаются по ходу дела. Это метаигра, в которой процесс и результат, объект и субъект деятельности совпадают, танцующий — это и есть танец.
Танцуют ли животные? Мы исключаем брачные танцы и пчелиные тоже.
Играют в движении детеныши животных. Танец, как выстраивание особого мира, как символическая деятельность — это делают только люди. Взрослое животное не станет играть, танцевать, если не нужно сейчас привлечь партнера. А человек — может.
Мы смотрим балет. Фигурное катание. Бывают даже танцевальные соревнования. В чем привлекательность наблюдения за движениями других?
Когда мы наблюдаем, мы совершаем повторяющие микродвижения, и это не осознается, но обнаруживается инструментально. На микроуровне мы проживаем движения тех людей, за которыми с увлечением наблюдаем.
На другом уровне — в танце непосредственно выражена естественная, чистая эстетика человеческого тела. Все другие виды искусства — опосредованы — изображение тела на холсте предполагает наличие холста.
А как вы сами пришли к этой технике?
Первоначально я занимался филологией. Книжное детство, книжное образование. В определенный момент времени случилось так, что танец и движение стали для меня необходимостью, для достижения внутреннего баланса, для того, чтобы работать со словом.