Диагностика в гештальт-подходе и способы прерывания контакта
Диагностика в гештальт подходе сводится, в частности, к обнаружению привычного способа прерывания контакта клиентом. Для того, чтобы практиковать в гештальт-подходе, нужно уметь видеть привычные для другого человека способы прерывания контакта, которыми он пользуется, и пользуется неадекватно. Этот навык также важен и для самого себя.
Здоровый организм действует так, что большинство его потребностей удовлетворяется в многочисленных циклах контакта, следующих один-за-другим. Он умеет определять фигуру потребности, выделять ее из фона воспринимаемой органами чувств среды или из поля восприятия собственного тела. Находить в окружающей среде то, что соответствует этой фигуре и сливаться с ней в экстазе. Так голодный человек ест шаурму или, точнее, чебурек, как в известной иллюстрации цикла контакта с чебуреком руководителя МГИ Даниила Хломова.
Нарушение цикла контакта на примере нашего взаимодействия с миром действительно проще описать на примере взаимодействия с едой. Сначала мы чувствуем беспокойство, мы тревожимся, затем осознаем чувство голода. Это достаточно абстрактно, и человеческий организм ищет конкретики, например, ему хочется борща.
Далее включается поисковое поведение, как найти борщ, – можно отправиться в магазин и его приготовить, можно попросить свою женщину приготовить, можно пойти в предприятие общепита или купить порцию борща в ресторане.
Далее начинается процесс поглощения борща, – с удовольствием или в спешке, аккуратно или не очень, но мы его съедаем, постепенно насыщаясь. Возможно, мы замечаем, что-то не хватает – и мы находим сало и чеснок, соль – и это подходит к нашему “процессу борща”. В процессе того, как мы едим борщ, энергия желания борща спадает и нам хочется чего-то другого.
Например, чего-то сладкого, выпить чаю, отдохнуть и полежать, поспать.
Все перечисленные далее способы прерывания контакта существуют у практически здорового человека. Если они не осознаются, то могут прийти в привычку и какая-то определенная часть поля с его возможными удовольствиями и приключениями, и даже со вкусной и здоровой пищей, – так и останется ему недоступной.
Сейчас, вот уже лет 12 как стало модным называть способы прерывания контакта способами организации контакта со средой или другими. То есть, с гештальтиста сняты обязательства завершать цикл контакта во что бы то ни стало, мы имеем право прерывать контакт по своему усмотрению, любым способом, если это необходимо, или просто так хочется сделать.
Интроекция. Поглощение без переваривания
Нам сказали, что борщ – это пища простых людей, а мы люди очень культурные и борщ не едим. Мы знаем, что борщ – это плохо, и несмотря на то, что однажды преодолели запрет, и вроде было вкусно, мы отказываемся повторить опыт. Мы не проверяем на собственном опыте второй раз. Поскольку мама борщ не любила и не готовила, мы его не хотим. В этом случае энергия сдерживается и мы остаёмся голодны, или удовлетворяем голод не тем, чем сейчас хочется. Или Мы – сторонники щей! Или мы любим Бат Ям, едим его всегда, а борщ – это недостойно нас!
Или, по Перлзу, с точки зрения биологии, голодный человек может хлебать борщ быстро, не жуя овощи, за три минуты порцию. Он не подумает ни о сметане, ни о сале с чесноком. И потом все эти неизмельченные части борща и хлеба осядут тяжестью в его животе. Для борща тяжесть – мало вероятно, но для других блюд – вполне.
Может, время неподходящее для борща, 8 утра. Все эти идеи, которые приводят к отказу от борща, называют интроектами, полученными при воспитании, от значимых людей, друзей. Диагностика в гештальт подходе в данном случае говорит: этот человек пользуется интроектами, не проверяя борщ на вкус, то есть, он живет, как ему сказали, а не свою жизнь.
Обнаружение того, что ты живешь не свою жизнь – очень грустное состояние, но в то же время появляется вопрос – а какая она, МОЯ жизнь? Какой ей следует быть?
Проекция. Необоснованные требования к тому, каким должен быть борщ
Мы принимаемся искать способ накормить борщом кого-нибудь другого, готовим борщ и предлагаем его своему мужу, который, например, уже сыт, или хочет щей. Нам хочется борща, но мы проецируем свою потребность в борще на другого. Также можно было бы сказать: не “я хочу борщ”, а “борщ хочет быть мною съеденным”. Такое одухотворение еды – дикость, Это уже пахнет психиатрической клиникой, но вспомните, в детстве, какие только ухищрения не предпринимаются родителями, чтобы накормить ребенка. “Ему надо кушать полезный борщ”.
Терапевту в гештальт-подходе дается ряд методик, которыми он взаимодействует с клиентом до тех пор, пока он не присвоит, не признает за собой желание поесть борща. Или, например, как Шварценеггер, обнаружит отвращение к борщу (Я весь в борще!, по-моему, фильм “Красная жара”). Или безразличие, что также важно.
В проекции таится большая вероятность расщепления психики, когда мы действуем не на своей границе, на стороне себя, а безбожно проникаем за границу другого и навязываем ему желание борща.
В проекции, в то же время находится ресурс для коммуникации с другим, мы представляем, что другие устроены примерно так же, как мы, и, проецируя свои желания на другого, входим в отношения. Ни один механизм не вреден, просто он нужен вовремя, и он не может применяться человеком ВСЕГДА.
Дефлексия. Отрицание того, что хочется борща
Дефлексия как способ прерывания, находится в самом начале цикла контакта. Хотя некоторые специалисты ставят ее ближе к началу горба цикла контакта. В этом случае Дефлексия похожа на отрицание, когда ты уже знаешь, что не хочешь борщ. Бывает, мы чувствуем тревогу, когда приходит желание борща и постепенно опредмечиваем свои чувства, мы отказываемся от еды вообще по причине собственных убеждений, либо из-за диеты. Какой еще борщ с мясом? Диета! Тут мы принимаемся рационализировать свой дефлексивный поступок и оправдывать свое незаконное желание борща, или отрицаем свой аппетит в целом.
Дефлексия как соскальзывание, смещение потребности в какую-либо другую область не позволяет вступить в контакт с тарелкой вкусного борща. Например, мы увлечены сериалом, просмотр которого интереснее вкуса борща. Организм реагирует – выделение пищеварительных ферментов уменьшается, то есть, мы перевариваем контент вместо борща. Или, что хуже, перевариваем собственную слизистую желудка вместо борща.
Эготизм. Борщ – это обыденность и тем он не интересен
Такой менее популярный механизм прерывания контакта как эготизм – проявляется на стадии почти съеденного борща. Он обычен, мы его проглотили не заметив, мы не наслаждаемся вкусом, так как это тупая обыденность – есть борщ.
Мы также можем не позволять себе получить удовольствие от борща по причине занятости, мало времени на обед, эготизм диктует предвзятость к позитивным переживаниям от контакта с борщом. Эготизм механистичен, эготическое поедание борща не доставит удовольствия.
Конфлуэнция. Это мой борщ, я не могу его есть
Достаточно трудно демонстрировать этот способ предотвращения контакта с борщом, но мы найдем способ. Он прост – начните самостоятельно готовить борщ. Во время достаточно сложного процесса вы неотделимы от компонентов, и от самого варящегося первого. Вы все во внимании и в слиянии с процессом. Мы вложили свою энергию желания борща в неподходящее действие – мы готовили, вместо того, чтобы есть. Что же делать?
Для того, чтобы выйти из слияния, нужно этот борщ съесть. Но мы вдруг обнаруживаем, что за время готовки наше желание поесть борща куда-то делось. Мы надышались борщом, не хочется есть его! Так часто хозяйка заявляет, что не хочет есть – нанюхалась, пока готовила. Произошло слияние со своим борщом, съесть его стало трудновато.
Данная иллюстрация не совсем точна. При нарушениях в цикле контакта мы можем и не понять, что хотели именно борщ, так как привыкли не замечать и питаться тем, что нам дали. У нас отсутствует распознавалка блюд, мы ее доверили кому-то другому, и он нас кормит, чем сам пожелает.
Обнаружение привычного механизма – слияния при диагностике в гештальт-подходе может быть опасным. Есть желание сказать клиенту: – да ты вообще находишься в слиянии со своим мужем или женой. Но в настоящей терапии клиент постепенно сам обнаруживает этот факт слияния с другим. Этот факт настолько болезнен, насколько болезнен выход из слияния – например, процесс родов. Особенно, если человек таким образом рождается лет в 40-45. Без помощи и участия терапии такое не преодолеть, нужна помощь терапевта. А то и психиатра с таблетками приходится подключать.
Ретрофлексия. Вас всегда хвалили за борщ, но вы любите щи
В этом способе человек путает себя с борщом (это – шутка). Все, что он хочет, это приготовить борщ и накормить других. Сам он не хочет борща, а хочет щей. Тем не менее, он идет и готовит себе борщ.
Или, когда захочет, чтобы жена приготовила ему борщ, сам начинает его готовить себе. А ведь борщ, приготовленный любимым человеком вкуснее, даже будь ты сам знатный кулинар!
Иногда – это вполне законный механизм приспособления: вдруг жена не умеет варить вкусный суп! Или ее вообще нету, жены.
Но – представьте себе горечь разочарования бабушки, которая очень хотела накормить вкусным борщом внуков, а внуки его не любят и отвергают блюдо. Или, что еще ужаснее – нет у бабушки внуков – не получились. И она сидит и сама ест треклятый нежеланный борщ.
Ретрофлексия таких желаний, как секс, любовь, отношения, когда другой партнер отвергает наши чувства весьма болезненна и может ударить по человеку так, что придётся идти к психологу или даже к психиатру. Писать романы, бегать как крыса на тренажере в спортзале и думать, почему же я не подхожу, может, я не окей, и мне надо стать худым и стройным?
Бесчувствие, десенситизация. Мне плевать, борщ или щи
Такой способ прерывания контакта приведет к тому, что мы будем питаться чем попало, и такой предмет, как борщ, останется недоступным.
Даже, если по какой-либо причине борщ пребудет с нами, мы не почувствуем ни вкуса его, не увидим цвета, не понюхаем аромат. Я намеренно сгущаю краски.
Психическая энергия слаба, либо фигура не образуется, бесцветная жизнь, без борща.
Все вышеупомянутые способы прерывания контакта со своей фигурой потребности могут, повторюсь, быть адекватны здесь и сейчас. Но если механизм привычен и проявляется в ситуациях даже вполне благоприятных – то око видит, а зуб неймет.
Представьте на месте борща какую-либо другую потребность – например секс. Все становится серьезнее… Или, например, развитие в профессии. Или например алкоголизм – зависимости – сложный коктейль из привычной дефлексии, конфлуэнции при нарастающей десенситизации…
Диагностика в гештальт-подходе имеет ограничения
Заметно, что диагностика в гештальт-подходе в значительной мере отличается от психологических методик и МКБ. Совершенно свой, самобытный инструмент, определение ключевых особенностей личности человека. Но не по акцентуациям характера по Леонгарду-Личко, своё пространство качеств, свойств психики. И некоторые не выдерживают этой необычности, срываются в другие, как кажется, более проработанные пространства.
Уже более десятилетия гештальтисты пользуются таким трудом как Психоаналитическая диагностика Ненси Мак-Вильямс – самой современной из учебников по диагностике личности. Читая этот труд, можно обнаружить, что диагностика в гештальт подходе несовершенна, и вообще, иногда принятые на ее основе способы работы не принесут результата, будут бесполезны для клиента! Когда гештальт бессилен – что делать?
Во-первых, не паниковать Главное ведь процесс, а не диагноз. Если сохранять веру в основы метода, последовательно ими пользоваться, вы сможете “выстоять” с любым клиентом. Не факт, что он “вылечится”, но это относится и к другим модальностям психотерапии.
Но чаще гештальт-терапевты сникают, опускают плечи и пользуются другими диагностическими инструментами. Одним из инструментов является чувствительность своего тела и своих желаний при работе с клиентом. Это позволяет отследить особенности контр-переноса и понимать, что происходит здесь и сейчас.
Читая книгу Мак-Вильямс, и наблюдая окружающих, можно обнаружить, что процентов 70-80 людей имеют такой уровень развития личности, в котором гештальт-терапия не должна работать в том виде, как была задумана Перлзом. Техники и методики гештальт терапии имеют ограничения. Что ж, есть методы тренировки, обучения клиента, когнитивно-поведенческого подхода, каждого психолога обучают быть и педагогом отчасти, объяснять, что хорошо, а что плохо, и какие выборы понесут какие последствия. Есть методы расслабления при тревожных состояниях – аутотренинг, которому можно научить.
Это не значит, что диагностика в гештальт-терапии никуда не годится, это значит, что есть способы развивать и дополнять ее другими знаниями. Потому что в конце концов важна терапия, как вы будете работать с конкретным человеком. Сможете ли помочь? Сможете ли отказать и перенаправить, например, к врачу, или будете заниматься сизифовым трудом? Сможете ли привлечь того, кто получил от врача фармакотерапию терапию, объяснив ему, что когда-нибудь фармакотерапия просто перестанет быть эффективной – организм к ней привыкнет, и симптомы вернутся.
Далее, в каких ситуациях могу помочь как психолог гештальтист и терапевт >>