Александр Гордон являет собой уникальное сочетание интеллекта и болезненности, столь привлекательное для женщин. Интеллект – привлекает по своей природе и удивительными способностями, болезненность же провоцирует материнское начало – приласкать и согреть. Вылечить, в конце концов. Успешный ведущий ряда теле- и радиопрограмм, режиссер, в прошлом – ведущий передач об американских штатах, впоследствии – житель и исследователь Тверской Земли
Александр, вы беседовали со многими представителями современной российской науки. Что изменилось в вашем видении мира?
Ничего. В данном случае количество не может перейти в качество. Я удовлетворял любопытство, которое возникало тут же, во время беседы. А свойства человеческой памяти таковы, что если знания не приведены в систему, не структурированы, ничего кроме впечатления не остается. Поэтому я и называл свою программу научно-развлекательной.
Как вы считаете, наука — дело келейное, требующее посвящения и клятвы, или это дело публичное, то, что открыто и объяснено, должно быть предано гласности?
Нельзя разделять эти две составляющие. Без келейности в современной науке делать нечего. Посвящение и самоотвержение необходимо, чтобы найти то, что ищешь. Но и налаживание связей между «монастырями» разных стран, да и в пределах одной страны — это необходимый процесс. Нет и не может быть современного Леонардо да Винчи, который мог бы объять необъятное и выдать результат объятия: «Вот, к чему мы пришли». А выход публикаций за пределы научного мира просто необходим. Иначе невозможно привлечь финансы, заинтересовать общество в деятельности ученых. В какой форме эти публикации можно сделать — это вопрос обсуждения, но то, что они должны быть — это необходимость.
Бытует утверждение: «интеллектуальный уровень российской науки снизился за последние 15 лет». Видите ли вы элементы деградации, ослабоумливания в среде ученых?
Я не был знаком с советской наукой 15 лет назад, лишь с отдельными ее представителями. Они за это время не поглупели, может быть — постарели. Что касается общего впечатления от тех, с кем я встречался, это чистые интеллектуалы.
Идея утечки мозгов высосана из пальца, наряду с утечкой есть и возвращение с осознанием того, что заниматься тем, чем ты хочешь, по прежнему можно и в России. На западе, скорее, не человек выбирает направление, а научное направление выбирает человека, нужно заниматься тем, чем нужно.
Слухи о смерти, деградации нашей науки сильно преувеличены. Другое дело — уровень вузовских выпускников сегодня. На смену классическому образованию все больше приходит практическое, то, за которое можно получить деньги. Развитию науки это препятствует.
Бывало ли у вас чувство непонимания, ощущение идиотизма рядом с учеными собеседниками? Был ли страх не понять?
Страха не было, потому что я и беседовал для того, чтобы не понять. А вот ощущение, что не хватает ни знаний, ни мозгов, чтобы понять, конечно же, было. Ежевечерняя пытка с периодическими призами: «О, понял». «О, грамотный вопрос задал».
Все ли ученые охотно откликались на приглашение?
Нет. Во-первых, потребовалось время, чтобы программа получила репутацию. Ученые боятся публичности, и не из-за того, что она как-то меняет их жизнь, а потому, что они окружены коллегами, и у каждого из них не тридцать два зуба, а восемьдесят четыре. Любое неосторожно сказанное слово может осложнить отношения внутри коллектива.
Потом тучи рассеялись, стало ясно, что это не совсем телевизионная попса, стало легче. Но некоторые так и не согласились выступить.
Вышла ли книга «Диалоги»? Та, в которой избранные беседы с учеными.
Книжка стала хитом, бестселлером. Сначала мы робко издали 4 тысячи, потом просили добавить еще и еще по 4 тысячи. Популярность стала такова, что книга стала на лотках в метро продаваться. Теперь мы издаем Диалоги-2, тиражом тысяч девять.
Кроме того, мы получили приз за худшую корректуру. Дело в том, что мы работали без корректора, доверившись авторам. Каждый редактировал свой текст.
Мы обещаем, что в Диалогах-2 ошибки будут исправлены. Призов не будет.
Что больше свойственно Гордону — демонстрация себя, или смиренное слушание. Что более приятно?
Свойственна, конечно, демонстрация. Приятно — то же. Но в той программе было жесткое правило: «Молчи, за умного сойдешь». Тоже вроде бы демонстрация, но — молчания.
Что можете посоветовать человеку, которого с детства приучили не любить себя? Как такому искать радость жизни?
Я воздержусь от советов. Я не знаю, что можно посоветовать. В свободном мире это заканчивается обычно убийством. Человек вырастает, понимает, кто это все сделал, берет нож или ружье и убивает обидчика. Чем у нас это заканчивается, я не знаю. Много таких людей, которые в себя не верят. И я не знаю силы, которая может их заставить в себя поверить.
В одном из интервью вы предсказывали сценарий краха доллара к 2002 г., введение «внутренних» долларов в США. У меня тоже были такие мысли.
Мы с вами ошиблись, ну на 5 лет. Вот последний выпуск журнала «Большой Бизнес». Это «Fortune» по-русски. Окончательное падение доллара — вынесено на обложку. Далее солидные экономисты рассуждают о том, что у Америки есть два пути — либо отказаться от слабого доллара и уйти в полную задницу внешнего и внутреннего долга, либо продолжать держать доллар слабым, и прийти к дефолту. Вы понимаете, что означает этот дефолт? Как раз — введение внутренней валюты и отказ от всей массы денег, которые находятся за пределами страны. Поскольку Америка самая сильная в экономическом смысле страна (что тоже можно подвергать сомнению), получается интересная ситуация: должник диктует правила поведения.
Изменилось ли к сегодняшним дням ваше отношение к Америке, как к дебильной и анальной стране?
Оно подернулось дымкой забвения. Эмоции стали не такими острыми. Но, по-моему — это страна не для жизни, не для людей, все по-прежнему.
Вспомните яркое впечатление детства. Что приходит в голову, сразу.
Я могу говорить долго. Это отработанная тема. Куча ярких вспышек. Я помню игрушки-погремушки над коляской, это мне было месяцев семь. Когда я стал в пятилетнем возрасте вспоминать в семейном кругу эти игрушки, мне радостно поддакивали мама с бабушкой, но потом сказали, что этого не может быть, потому что был пожар и игрушки сгорели. Пожар был, когда мне было семь месяцев, значит, это воспоминание относится к более раннему периоду. Помню где-то в год, я в ванной, висит полотенце с изображенной на нем собакой, я показываю пальцем и говорю «Ав…Ав…»
Тьма воспоминаний. Вот я, например, дважды тонул в бассейне «Москва». Поэтому там теперь нет бассейна, а есть Храм. Первый раз меня спас какой-то мужчина, в другой раз я уцепился за канаты с поплавками.
Вас учили плавать?
Нет, я плавать тогда не умел, но ходил в бассейн. Мне запомнилось, что это было зимой, от воды валил пар. Кафельная глубина увеличивается постепенно, по канатам я добрался до глубины и отпустил руки, ну и стал тонуть.
Много воспоминаний. Помню свой кукольный театр во дворе, мне было шесть лет.
В сегодняшнем проекте «Одержимые» вы соединяете жанры и технологии. У вас были синхронные трансляции радио и телевидения. Сейчас — сочетание театра и телешоу. Что вообще это дает, какие новые интересы есть в этом для вас?
Это дает новые выразительные средства, причем существует их иерархия. Самым бедным на средства является телевидение. Из-за очевидности и отсутствия условностей. Затем — театр, кино, и на верхушке — радио. Когда ты компилируешь средства, из каждого ящичка достаешь по игрушке, получается иногда неожиданный эффект.
Да, я не знаю, новое это или нет, делал кто-нибудь подобное, или нет. Я вообще не люблю театр.
Телевидение вы не любите, теперь театр…
И кино я не люблю тоже. Смотреть не люблю. Все укладывается в анекдот: «чукча не читатель, чукча — писатель».
Но почему все-таки средства театра и телешоу?
Идея телешоу вторична. Я не мог найти решения для Ставрогина.
Дело в том, что в «Бесах» Достоевского Ставрогин — существо инфернальное, неопределенное, бездоказательное, несуществующее. Это делает роман провальным, слабым. Мне нужно было найти способ общения всех остальных героев с ним. И я нашел — пусть все говорят не только с реальным персонажем, но и с его плоским изображением. А почему тогда не сделать всех героев плоскими, хотя бы часть времени представления?
Вот все так и вышло. Всегда выходит так, как выходит.
Когда-то, лет 8–10 назад, горячие головы предсказывали, что в СМИ придет интерактивность, что это тенденция. Какие тенденции сейчас?
Игры в интерактивность на данном этапе развития СМИ приводят к тупику. Как бы вы не старались, все сводится к голосованию — за или против. Настоящая интерактивность придет с развитием цифровых технологий, когда зритель или слушатель будет выбирать список программ, и новости будет заказывать, какие ему нужно. Можно будет влиять на развитие событий сериала, или на политические события. В меру идеологических убеждений владельца СМИ. Рейтинг будет реально влиять на жизнь. Что может получиться в результате, не вполне ясно. Вроде бы — все равно тупик. Диалог актера, политика со зрителем существует до тех пор, пока между ними есть граница. Есть соблюдение необязательности соответствия друг другу. Если воля зрителей контролирует актера, то у него нет пространства для действия, он становится пассивным. Нет стремления к тому, чтобы удержать внимание, заставить слушать и слышать, смотреть и видеть, нет возможности демонстрировать свои убеждения, личностные качества и уникальность. Ну а в усреднении запросов массы зрителей рождается серость, она будет неинтересна самим зрителям.
Что вы можете сказать о перспективе жизни в России, где, возможно, будет к середине века жить около 50 млн. человек?
Важно понять, каких человек, кто это будет. К 2024 г. сравняется номинальная численность христианского и мусульманского населения. Постиндустриального общества тоже мы вроде бы не избежим, хотя — как будет, предсказать невозможно. Одни цифры ничего не говорят.
Ну ясно, что той армии, чтобы можно было удержать те же границы, что и сейчас, собрать будет невозможно. Разделим ли мы Монголию, как буферную зону, или по договору передадим Китаю все, что после Урала, или как-то будем жить вместе в формально тех же границах, нельзя предсказать. Ситуация, как говорят, в точке бифуркации. Как быть, что делать — большой вопрос.
Может ли российская деревня возродиться?
Нет. Это я с точностью могу наблюдать в Тверской области, где плотность населения в сельской местности приближается к 2 человекам на 1 кв. километр. Да и в других местах происходит то же самое.
Но сейчас, в новой аграрной революции, которую никто не замечает, образуются новые структуры — это дачные поселки вокруг мегаполисов. 70% продукции сельского хозяйства получается в них. В полном смысле деревней их назвать нельзя, это — дачники. Наблюдая такие «дачные деревни», в одной из которых я уже 20 лет обитаю, и похоронив в этом году последнего местного жителя, я могу предсказать, чем все это обернется. Это будут благоустроенные, уютные, отдаленные от города дома престарелых. Те молодые люди, которые в полноте сил своих сейчас обустраивают свои дачи, состарятся. Половина их переселится туда через 20 лет. Обрабатывая эти 15–20 соток, они получат большое подспорье к своей скудной пенсии.
Ближе к городам образуются более респектабельные коттеджные поселки, в них будут жить те, кто работает в городе.
А что же будет между мегаполисами, окруженными поясом коттеджей и дач?
Волки будут бегать. Природа. Леса наступают на цивилизацию со скоростью локомотива. Пахотные земли зарастают молодыми лесами, даже белые грибы уже растут в таких молодых рощах. А в деревнях нет дорог, нет канализации и водопровода.
Кстати, о вашем проекте «Дураки и Дороги»?
Проект «Дураки и Дороги» претерпел изменения. Сделать периодическую программу, написать современный портрет русской деревни нет ни сил, ни денег, ни времени. Отснятые материалы мы смонтируем в фильм. Назовем его «Беглецы». «Давно, усталый раб, задумал я побег» — эпиграф из Пушкина. Три героя, оказавшиеся вдали от цивилизации, разные по социальному статусу, ищут что-то в умирающей деревне, ищут разное, находят.
Я исследовал жизнь в деревнях Тверской области. Ту жизнь, которая осталась. Это и дает основания говорить, что русская деревня в прежнем виде не возродится.
Можно предположить, что этот проект вам близок. Видите ли вы себя беглецом? От чего вы хотели бы убежать, и к чему?
На этот вопрос ответит мой фильм.
…и после
Начинается. Ходит и говорит Гордон. Бесы. Бесы есть в каждом из нас. Бесов я не читал. Попробую понять, как вижу. Ставрогин. Мерзкая фамилия. Закрытые ставни и рога. И копыта. Нет, обычный человек. Немного подергивается глаз. Его левый глаз. Он самоубился. Может быть, его и не было. Не было, тогда кто сделал ребенка. Его все равно утопили. Мать утопила. Или отнесла в лес. Какие-то прокламации. Шрифт Родченко. Выравнивание по ширине. С целью разрушения. Филозов старый. На него накричал парень из-за кулис. Жалко. Театр. У Кириллова глаза плачут. Он весь плачет. Очень близко. Лебядкина в румянах. Подходит к Пете. Близко. Безумные глаза. У всех безумные глаза. Полторы тысячи. Сюжет не важен. Я не могу уследить. Я ничего не запомню. 24 часа до самоубийства. Совратил девушку. Заставил соврать. Снял с ворот. Зачем ей было залезать на ворота. У всех на лицах тональный крем. Это грим. Он розовый. Видна граница. Это овал. Слева камера. Справа камера. Sony. Экран с проектором. Проектор не заметен. Может, он за кулисами. Плазменный монитор ярче. Нет закономерности. Каторжный. Лебядкин-поэт. Таракан. Инсектоиды. Стихи. Скрипят декорации. Толстое оргстекло. Помост из оргстекла. Стулья и кресла. Шатов сидит в кресле. Ему неудобно. Спинка прямая. Как в коробке. Театрально подготовленный человек. Литературно подготовленный человек. Пионер. Всегда готов. Готов ко всему. Сказать что-то после. Понравилось. Не понравилось. Мало. Много. Это же наверное, сделал Мейерхольд. Его пытали. Он сам себя пытал. Он пытал своих актеров. Мазохизм. Безумный взгляд. Улыбка. Взгляд не сфокусирован. Чтобы плакать, надо себя пожалеть. Отец и сын. Сын прощает отца. У него претензии к отцу. Никогда не жил. Биологический отец. Хлопушка. Нож. Зрители не плачут. Они театрально подготовлены. Генерал. Ворошиловский стрелок. Розы. Жизнь не воспроизводится. Плоскость. Девушки с кисточками. Сто рублей на ксероксе. Сбегай за водкой. Критики говорили. Филозов влез на табуретку. Очень высоко. Страховка. Тренировка. Не упадет. Сегодня не упадет. Нельзя издеваться над людьми. Люди молчат. Никто не говорит. Театрально подготовленные не говорят. Дима бы сказал. Бесы. Одержимые. Одержание. Содержание.
текст: Евгений Власов. Фото: Петр Жуков